Все идет по кругу - Страница 45

Через некоторое время Полли почувствовала, как Кэт положила ноги на спинку пассажирского кресла, и задалась вопросом, а что же означает фраза «качающийся дробовик». Может, в таком случае руки остаются свободными и появляется возможность предостеречь преследователей или просто пристрелить их? А может, завопить: «Повернулись сюда!» — как только машина увеличит скорость. Она сложила руки на коленях, придерживая босоножки Кэт и аккуратно свернутую одежду. Они ехали по дороге мимо уличных фонарей, стоящих на равном расстоянии друг от друга, но их свет всего лишь на несколько секунд выхватывал машину из темноты. Кэт вдыхала и выдыхала, напоминая Полом пыхтящего ежика. Во время пения мантры девушка старалась контролировать работу всех мышц.

«Мы действительно решились на это», — подумала Паяли. Но еще она думала о том, не похожа ли их афера на обычную злобную шутку.

Нет, конечно, нет. Своеобразный маневр, а никак не розыгрыш. Возможность смаковать идею и наслаждаться своими действиями нельзя назвать простой забавой. Это нападение, единственно возможная атака в их случае. Настоящая партизанская война, неожиданная и рискованная, они использовали только доступное им оружие и не оставляли ни следов, ни единой зацепки. Жаль, конечно, что у них нет возможности играть в открытую, но когда противники намного могущественнее, любые действия, направленные против них, должны быть тайными, анонимными. А как бы хотелось заявить этим ублюдкам, что все их унижения подруги посвящают Джинджер Пасс!

«Вздор, — сказала бы мама. — Настоящее достижение не нуждается в похвале». Но мама не понимала, что месть относится к особой категории.

Две машины плавно скользили вниз ко дороге; к дому Кэннона. Свет в особняке горел с внешней стороны и в гостиной. Дина медленно проехала мимо, затем повернула на главную улицу и двинулась в сторону тупика, где и остановилась. Женщины немного посидели в машине.

Где-то неподалеку припарковались Шарлотта и Жюстин. У всех были телефоны, но женщины не хотели их использовать, боясь, что разговор могут прослушать. «Странно, — подумала Полли, — чем больше становится приборов, защищающих частную жизнь от вторжения посторонних, тем меньше личного в ней остается. Один прослушивает соседей, другой — полицейских, а третий — прохожих, беспечно болтающих по сотовому телефону. Даже радионяня передает не только плач ребенка, но и окружающие звуки. Частоты радиоволн накладываются друг на друга».

В десять минут одиннадцатого женщины высадили Кэт позади особняка Кэннонов, где аллея заворачивала на север. Через секунду она уже исчезла за домами, а подруги поехали кататься. Они должны были ждать Кэт позже на другом конце улицы.

Ночью аллея напоминала проселочную дорогу, длинную, петляющую, местами освещенную редкими прожекторами, установленными на задних дворах. Ветви фруктовых деревьев свисали вниз, а дикий виноград оплетал стены домов и ограду с наружной стороны.

Прячась за густым кустарником, Кэт быстро взобралась на авокадо и по стене добежала до магнолий, растущей во дворе Кэннона. Здесь она решила немного отдышаться и успокоить нервы, потом поправила шарф на голове, спрыгнула с дерева и сошла с дорожки, чтобы после ее визита не осталось следов.

Почти все свое детство она провела на деревьях, а точнее, на платанах, каштанах и буках. Никаких авокадо или зарослей дикого винограда. Бег — это средство достичь определенной цели, поэтому человек все время куда-то бежит. А деревья подобны мечте.

Из задумчивости Кэт вывел хруст веток и шелест сухих листьев на аллее позади ее укрытия. Часы показывали половину одиннадцатого. И вскоре она увидела двух парней с профессиональными фотокамерами и другим оборудованием. Они о чем-то шептались. Кэт тут же насторожилась и вместе с корреспондентами уловила телефонный звонок, раздавшийся довольно далеко от места, где они находились. Слышался звонкий смех участников телевизионных шоу, «пение» древесных жаб, лай собак. Неподалеку в предвкушении драки шипели коты. Кто-то спустил воду в туалете и громко хлопнул дверью. По радио шла популярная передача.

Дважды к мужчинам подходил человек, и они втроем о чем-то тихо совещались. Около одиннадцати подул прохладный ветерок, что позволило Кэт немного размять затекшие ноги. Она расстегнула платье, развязала шарф, покрывающий ее светлые волосы, и спряталась в густых зарослях.

Одиннадцать, ровно одиннадцать. Послышался пронзительный звук. Должно быть, позвонили в дверь. Репортеры зашевелились, успокаивая друг друга, раздался скрежет металлических пластин (штатив?), один из парней тихо выругался. Кэт аккуратно спрыгнула на землю рядом со стеной и как бы случайно уронила шарф. От любопытных глаз ее надежно укрывали ветки дерева.

Она прекрасно слышала голоса в передней части дома. Кто-то твердо заявил: «Ерунда». И дверь тут же захлопнули. Но вновь пронзительно прозвенел звонок.

Подтянувшись, Кэт ухватилась за край стены, перелезла через нее и осторожно толкнула дверь, которая легко подалась. Она застыла на месте, несколько раз глубоко вдохнула, распахнула дверь и выбежала наружу. Голова опущена, лицо спрятано под копной густых светлых волос, платье расстегнуто, выставляя напоказ красный кружевной бюстгальтер.

— Вот она! — услышала Кэт, едва повернула направо и побежала по грязной аллее к югу. Ее преследовали вспышки фотоаппаратов и топот бегущих ног. Слава Богу, камеры остались далеко позади. Она побежала еще быстрее, решив, что репортеры сделали достаточное количество фотографий. Бежать в невесомых кроссовках по ухабистой и грязной аллее было непривычно. Тем не менее, она неслась легко, словно Аталанта . Короткое платьице открывало упругие ягодицы. Кэт старалась не сбить дыхание. «Бег, ах бег. Бег, ах бег», — повторяла она про себя.